|
||||||||||||||||
| Интервью радио Маяк | ||||||||||||||||
- Дмитрий, очень рада, что вы нашли время. ХАРАТЬЯН: Лучше поздно, чем никогда. А вообще лучше ко времени. Хорошо яичко к Христову дню, как известно. - Опровергните или подтвердите данные моего досье, которое я собрала, пользуясь самыми различными средствами массовой информации. Все так? ХАРАТЬЯН: Да, это все имеет отношение ко мне, безусловно. Все, что вы сейчас рассказали, - это часть меня. Кроме того, что ансамбль, который был в пионерском лагере, назывался "Аргонавты". Все-таки нас было много - аргонавтов. Пионерский лагерь "Метеор". Ансамбль "Аргонавты" - первый в истории этого пионерского лагеря вокально-инструментальный самодеятельный ансамбль. - Сколь долгой была жизнь вашего вокально-инструментального ансамбля? ХАРАТЬЯН: Недолгой. Но по тем временам это была целая жизнь. Года три мы, наверное, существовали. Это достаточно большой период жизни. - А что пели? ХАРАТЬЯН: Пели разные песни, в том числе сочиненные нами самими. Но в основном пели переиначенные с известных зарубежных шлягеров. - То есть кто-то увлекался сочинением стихов... ХАРАТЬЯН: Кто-то увлекался сочинением стихов, кто-то писал свою музыку. Был у нас гимн ансамбля "Аргонавты" - песня "Аргонавты". Эту песню сочинил Андрей Сухарь. Нынче он работает на "Мосфильме". - Романтика путешествий, романтика дальних дорог, романтика приключений, минотавр, поиски нити Ариадны. Почему именно "Аргонавты"? ХАРАТЬЯН: Именно романтическая суть этого движения аргонавтов, их поисков, их приключенческий смысл, - наверное, все это вместе и привлекло нас, юнцов тогда, к тому, чтобы назвать ансамбль "Аргонавты" и сочинить эту песню. - А вы встречаетесь с ребятами, с которыми начинали поиски "золотого руна"? И как их путешествие, волшебно закончилось? ХАРАТЬЯН: Во-первых, еще рано говорить о финале, потому что мы еще в пути. Мы еще в поиске. Да, я с двумя из пяти поддерживаю отношения, вижусь. Андрей Сухарь, Алеша Малинин, который работает сейчас на ВГТРК, он замдиректора генерального, еще один молодой человек живет в городе Коломне. С Димой Андреевым мы как-то потерялись. Где он и что сейчас с ним, не знаю. Дело в том, что этот ансамбль имел две ипостаси. Одна была в пионерском лагере, а другая была здесь, в городе Красногорске, в школе №9, где я играл. Часть этих ребят, которых я назвал, они со мной играли в ансамбле школьном. Он назывался "Герольд", а не "Аргонавты". Хотя песня "Аргонавты" была сочинена одним из одноклассников моих. - Я думаю, что вы очень счастливый человек, потому что, если друзья остаются с раннего детства... В общем, со временем обрести друзей сложнее, нежели пронести их по жизни. Хотя это тоже, собственно говоря, труд. Дима, я хотела бы задать вопрос, который мне невероятно интересен. Не так давно в этой студии был Марлен Мартынович Хуциев, и мы с ним говорили о нереализованных его проектах и реализованных. Есть его радиофильм о его приязни, его единственной любви - это радиофильм о Пушкине. И он очень сетовал, сказал, если я увижу Диму, передать вам низкий поклон, потому что у него так и осталось жуткое разочарование, ведь вы должны были быть его Пушкиным. ХАРАТЬЯН: А сетовал на судьбу, на жизнь, на провидение, на Госкино тогдашнее, на руководство, на советскую действительность - на что? - Он сетовал только на то, что это не удалось. ХАРАТЬЯН: Да, не удалось. Зато легенда осталась. Остался миф. - Вы как относитесь к этой легенде? ХАРАТЬЯН: Это часть моей жизни. Я счастлив и рад тому обстоятельству, что это было, что я целый год прожил, соприкасаясь с именем Александра Сергеевича Пушкина и Марлена Мартыновича Хуциева. И, конечно, это оставило неизгладимый след, наверное, уже навсегда. Как знать, если бы этот фильм случился, был бы он воспринят, востребован? Дело в том, что Пушкин не поддается киноязыку. Его до сих пор не сняли, я думаю, по причине того, что он сам не очень этого хочет. Мне кажется, что Пушкин у каждого свой. И он настолько значим для каждого человека, который читал его, я даже не говорю - россиянина. Хотя, если говорить более предметно, то лучше, конечно, назвать национальные корни какие-то. Несмотря на безграничную веру в меня и в этот проект самого Марлена Мартыновича, мне кажется, что он не был бы однозначно воспринят взахлеб, положительно. Думается, что сложный слишком персонаж, сложный характер. И у каждого действительно свое представление. Так же, как Булгаков. Какая-то мистика в этом есть. - Гоголь, Гофман. Есть несколько таких персон... ХАРАТЬЯН: Да, в литературе есть персонажи, которые не очень поддаются средствам киноязыка почему-то. - Даже не только кино. Может быть, проектам сценическим. ХАРАТЬЯН: Читать - это самое правильное для писателей такого пошиба, такого уровня, такой высоты. - Я думаю, мало кто знает, наверное, только самые близкие вам люди, что впервые на конном манеже вы появились отнюдь не для того, чтобы подготовиться к съемкам "Гардемаринов", а именно для съемок фильма "Пушкин". ХАРАТЬЯН: Да, так и есть. Это было в Измайлово. Это был 1981 год. Это мой первый опыт. - А на каком курсе вы тогда учились? ХАРАТЬЯН: Я был студентом последнего, четвертого курса. Я перешел на четвертый курс, и в августе меня пригласили в съемочную группу "Пушкина". И я, честно говоря, думал, что это розыгрыш, когда мне сказали, что будут пробовать меня на роль Александра Сергеевича. Там была Люба - ассистентка режиссера замечательная. Я сказал: "Люба, зачем ты так грубо смеешься надо мной, так откровенно? Какой же я Пушкин?". К тому времени Марлен Мартынович посмотрел дипломную работу замечательного режиссера, который, к сожалению, многие годы уже не снимает, живет в Питере, - Марковского Евгения. Я снялся у него в фильме "Праздник фонарей" - замечательная картина. И вот там он меня увидел, Марлен Мартынович, и мое лицо ему показалось очень схожим, по его представлению, с тем, каким должен быть физиономически портрет Пушкина. Мало кто знает, что он был голубоглазый и русоволосый. Кажется, что он был арап арапович - такой темный, с черными глазами, с кудрями вороными. На самом деле он был голубоглазым. Я этого не знал, что удивительно, когда пришел на киностудию. И постепенно Марлен Мартынович в меня вселил эту веру. И мы шли путем долгих проб пластического грима, поисков прически, формы носа, губ, бровей, глаз, и в результате даже я признал, что есть некое портретное сходство. И почти год спустя, уже к весне 1982 года, после всех этих усилий - проб, поездок в Михайловское, в Питер, соприкосновения с этим материалом, - прошел худсовет "Мосфильма". Я был утвержден на эту роль. Но позже случился "совет в Филях", в высшей инстанции - в Госкино, где Ермаш категорически был против моей кандидатуры как слишком юного, молодого, неопытного артиста, которому рано еще доверять такую роль. - И с фамилией Харатьян. ХАРАТЬЯН: Это так в кулуарах говорили. - Так говорили? ХАРАТЬЯН: Говорил Павленок приватно Марлену Мартыновичу, намекал, как бы иронизируя, шутя даже, что, мол, как же, Марлен Мартынович, это же великий русский поэт - Александр Сергеевич. А вы хотите снимать артиста с армянской фамилией Харатьян. Это мне Марлен Мартынович по секрету рассказал потом с удивлением. Он сказал, что даже не поверил своим ушам, что это может звучать как аргумент. И хотя было сказано в такой ироничной манере, как бы с юмором, тем не менее я услышал в этом серьезный подтекст. - В 1982 году прошлого века, я думаю, это было, может быть, и с иронией, но с подтекстом. ХАРАТЬЯН: Может быть. Но все равно громко об этом сказать было нельзя. Потому что у нас интернациональная семья, Союз Советских Социалистических Республик. И у нас все равны. Дружба народов. Это было бы политически неверно. А если говорить о Пушкине, то мы же все помним, откуда сам Пушкин, какие у него корни, насколько он русский. - Но, увы, фильм не состоялся. ХАРАТЬЯН: Фильм не состоялся, но память осталась. Было действительно здорово, что говорить. Было замечательно. И этот период прожит не зря. И он всегда всплывает в памяти моей как один из самых ярких и светлых эпизодов моей жизни. - Хуциев и Пушкин, и еще исторический сериал Светланы Дружининой - "Гардемарины, вперед!", "Виват, гардемарины!", "Гардемарины-3", плюс "Заговор императрицы"... ХАРАТЬЯН: "Тайны дворцовых переворотов" - это киноповесть, а один из фильмов называется "Заговор императрицы", сейчас снято шесть фильмов, но предполагается дальнейшая работа над этим материалом, над историческим материалом XVIII века - века императрицы, как известно. - Я знаю, что Светлана Сергеевна человек волевой, и она влюбляет всех своих актеров в ту историю, о которой идет речь. Я знаю, что вы снимались в ее фильмах "Император", "Падение Голиафа", "Вторая невеста императора" и "Смерть юного императора" - целых четыре фильма. ХАРАТЬЯН: В первом меня не было, я появился только во втором в конце, вернее, не я, а мой персонаж, которого звали Иван Долгорукий, - это исторический персонаж, которого я играю в этом фильме. - Она действительно заставляет влюбляться? ХАРАТЬЯН: Заставить влюбиться нельзя, вы сами понимаете. Можно обаять, можно очаровать, заинтриговать, но заставить полюбить, по-моему, нереально совершенно. - И она убедила вас в правоте вашего героя? Он же достаточно сложный, и интриган, и характеризуется не очень благопристойными поступками. Кто у вас был адвокатом, вы сами? ХАРАТЬЯН: Я сам был и судьей, и адвокатом. Но я некоторых вещей вообще не оправдываю. У меня такой задачи и цели нет. Хотя в задачах актерских - оправдать героя, которого он играет, оправдать поступки и действия, для того чтобы они были более убедительными и органичными. Персонаж, которого я играю, очень сложный человек, непростой характер, чем и интересен. Все, что он делал, он делал искренне, он очень умный, очень хитрый, очень обаятельный, очень хлесткий, очень напористый, очень тонко понимающий ситуацию. Политическая интрига. Две семьи, которые боролись за власть, - это семья Меншиковых и семья Долгоруких. Он представлял интересы Долгоруких, он не специально втирался в доверие к Петру Второму, он действительно любил этого человека искреннее, по-человечески, не как мужчина женщину или мужчина мужчину, он просто проникся, и действительно переживал, и всячески пытался помочь Петру Второму; это был его ближайший друг, и соратник, и товарищ, и партнер, и все что угодно; он был его учителем, он был его фаворитом. И он многому хорошему и плохому научил этого человека. Сыграл он свою роль в истории государства российского. Можно по-разному относиться к тому, что стало результатом его деяний, тем не менее это было, это - факт исторический, поэтому я не думаю, что сейчас имеет смысл его осуждать, это уже случилось. Поэтому было бы очень любопытно встретиться в работе и с этим персонажем, и с этим веком, и с теми страстями, проблемами и интригами, которые владели душами и сердцами человеческими в тот период жизни. СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела бы отметить, что, на мой взгляд, в образах ваших героев много романтики и оптимизма. А лично к вам у меня такой вопрос: если бы вам представилась возможность путешествовать на воздушном шаре, то какой маршрут вы бы выбрали? ХАРАТЬЯН: Кругосветное путешествие, чем больше, тем интереснее, тем больше возможности расширения познаний, моих горизонтов. А что касается ролей, то, наверное, существует некий стереотип восприятия романтических героев, которых играл я, это собирательный образ, тем не менее в последнее время мне приходится играть людей не то чтобы положительных или отрицательных, но людей многослойных, многообразных, сложных, противоречивых, не таких однозначных, неромантических. Людей, как Иван Долгорукий. Я сейчас играю человека по имени Феликс в сериале "Карьера" Елены Райской - тоже очень непростой человек. - Это проект ОРТ? ХАРАТЬЯН: Это проект ОРТ. Или сейчас я в "Московской саге" играю очень неприятного по характеру и по поступкам человека по фамилии Шевчук, тоже сериал, по Василию Аксенову. - А кто экранизирует Аксенова? ХАРАТЬЯН: Экранизирует Дмитрий Борщевский, 15-серийная картина будет. Все больше мне предлагают роли другого плана. Так называемые сложные, в наши прежние времена их бы назвали "отрицательными героями". - Кризис среднего возраста завершен. Я думаю, что вы с удовольствием соглашаетесь на характерные роли, наверное, все-таки интересно себя попробовать в роли отрицательного персонажа. ХАРАТЬЯН: Нет такого. Просто я так не разделяю: отрицательный и положительный, это все придумано. - Тем не менее зритель должен либо хвататься за сердце, либо влюбляться, как в Алешу Корсака. И еще один вопрос, который я не могу не задать. Я не случайно сказала о том, что вы учитесь на отделении "Финансы и кредит". ХАРАТЬЯН: Раз написано, значит, так оно и есть. Действительно, моя дочь учится в Московском экономико-статистическом институте, факультет экономики и права. Я тоже два года назад неожиданный такой реверанс сделал в сторону экономического образования, и теперь получаю его. СЛУШАТЕЛЬ: Не могли бы вы сказать, как вам работалось с Алексеем Баталовым, с Виталием Соломиным? На мой взгляд, это очень большие актеры. ХАРАТЬЯН: Вы знаете, мне вообще очень повезло со встречами с замечательными людьми нашего времени. Так сложилось, это подарок судьбы. В том числе Алексей Владимирович Баталов и Виталий Мефодьевич Соломин - чудные артисты, прекрасные партнеры и люди незаурядные, яркие, даровитые, в общем, неповторимые, штучные. С Алексеем Владимировичем Баталовым я снимался в фильме "Скорость", я играл такого молодого Кулибина, мальчика из глуши, из провинции, который собирает и конструирует автомобили, а Баталов играл педагога-наставника, главного конструктора автомобилей, которые впоследствии испытывал мой герой. Это моя единственная работа с Баталовым, он мой кумир с детства, поскольку я обожал и обожаю до сих пор фильмы с его участием. Он не так много снимается, заметьте, но какие яркие и запоминающиеся работы в кино - это и Тибул в "Трех толстяках", и, конечно, "Летят журавли", "Москва слезам не верит". Я не буду перечислять, потому что вы прекрасно помните и знаете этого артиста. И мне повезло, я с ним работал на протяжении двух месяцев, и мы с ним дружили, и он чудный партнер, прекрасный человек, очень образованный, очень начитанный, он просто ходячая энциклопедия, потому что он знает все. Может быть, это мне так тогда казалось, но я думаю, что так оно и есть. С ним безумно интересно общаться, это просто кладезь знаний, интеллекта, мудрости и вкуса. С Виталием Соломиным мы работали в фильме "Черный квадрат", это было спустя десять лет, по-моему, 1991-92 годы. У меня, вы знаете, осталось двойственное чувство после работы с этим замечательным артистом. Он как будто был закрыт, он как будто бы не допускал к себе близко людей, которых он мало знал. Я позже читал воспоминания тех людей, которые с ним были близки и работали, и все очень сходилось, потому что он, видимо, такого психотипа и такого характера был человек, что он не сразу подпускал к себе близко людей малознакомых. Но это никак не отражалось на работе, напротив, работать с ним было очень и очень легко, свободно и замечательно. И только в конце картины лед вдруг тронулся, и наши отношения потеплели в человеческом смысле. И он даже какие-то слова сказал, сейчас я уже не помню точно, но смысл был таков, что он рад, что мы работали вместе. И мне было безумно приятно, потому что до этого таких слов я не слышал. И, по-моему, чуть ли не впервые мы пожали друг другу руки уже на озвучании картины. И это не потому, что у нас была какая-то ссора, поверьте, он просто себя так дистанцированно держал со всеми, не только со мной. То ли у него такой период был, то ли он просто такой человек, но его я тоже знаю и люблю с детства. И поэтому для меня он кумиром был и остается. СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела Диму поздравить с его успехами, с замечательными ролями. Но хочется вернуться в то время, когда он играл "мордашку", это такая замечательная роль "хорошего плохого человека", мы просто в то время, 10 лет назад, смотрели и плакали. Эта великолепная команда - и Мария Зубарева, к сожалению, ушедшая, и Марина Зудина, и Арцыбашев. Вы сами вспоминаете эту команду? И хотелось бы вам еще раз сыграть "хорошего плохого человека"? ХАРАТЬЯН: Конечно, я вспоминаю, мне не дают забыть, потому что "Мордашку" крутят по телевизору очень часто. Это действительно роль, выделяющаяся из ряда тех романтических образов, которые я играл в начале 90-х годов. Вернуть ничего нельзя и не нужно возвращать, только если в памяти. "Хороших плохих людей" я называю сложными характерами, я их играю, я уже говорил о том, что как раз сейчас у меня такая полоса, когда мне предлагают все больше сложные роли, не романтические, а такие взрослые, разносторонние. Я просто умышленно ухожу от стереотипа и от шаблона отрицательной роли, я не хочу произносить это, потому что нет отрицательных ролей, хотя есть некие убеждения, понятия, представления об амплуа, о характерах и о людях. Поэтому фильм "Мордашка" - одна из тех работ, которые часто напоминают мне о том, что они когда-то были. - Вот одно из ваших утверждений: вы - фаталистический оптимист или оптимистический фаталист. ХАРАТЬЯН: Да, такое игривое словосочетание я выбрал для характеристики. - Но оно, в принципе, рабочее. Мы говорили о системе дебит – кредит, о финансах и кредитах. ХАРАТЬЯН: Мы мягко переходим к продюсерству. - Да. ХАРАТЬЯН: Год назад в моей жизни появилась ситуация, оказавшись в которой, я должен был принять решение: либо мне попробовать заниматься тем, что называется продюсированием кино, либо остаться артистом. Я принял решение заниматься продюсированием кино, конкретно одного проекта под названием "Атлантида", или "Дачная история", и этот проект осуществился. Этот фильм уже есть, уже состоялась премьера в Доме кино, это мелодрама, там не стреляют, не убивают, нет криминала, нет завязки детективной. Это история любви. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посмотрели этот фильм. Я стал продюсером этой картины не случайно, потому что мне очень захотелось, чтобы этот фильм был снят. А для этого потребовались усилия, которые не ограничиваются только актерскими способностями и актерской профессией, пожалуй, более точно охарактеризовать это как продюсирование, чем, собственно, я и занимаюсь. И сегодня есть два проекта. Один из них, "Долгое прощание" Сергея Урсуляка по Трифонову, уже находится в запуске. И второй проект, Гарика Сукачева под названием "Дом солнца", который вот-вот запустится в производство, мы ждем решения Комитета по кинематографии. - Итак, уважаемые зрители, любители кино, фильм "Атлантида" режиссера Павловского, одним из сопродюсеров которого является Дмитрий Харатьян, а вторым - Евгений Улюшкин. И Дмитрий Харатьян - исполнитель главной роли. Еще одна необычная для нашего российского кинематографа вещь: началом фильма является новый клип с новой песней Алсу. Это было сделано сознательно? ХАРАТЬЯН: Да. Максим Дунаевский написал две песни, песни чудные, которые мы предложили спеть Алсу, и она согласилась, это ее первый опыт исполнения песен для кино. По одной из песен уже снят клип "Там, где сбываются сны", а вторая песня называется "Там", на эту песню тоже будет снят клип. Обе песни существуют в картине, обе они очень помогают видеоряду, и будет в кинотеатрах перед показом фильма показан клип. - И на СD эта музыка не будет звучать? ХАРАТЬЯН: Звучать она будет только в кинотеатрах. СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий, у меня два вопроса. У вас редкая фамилия, хотелось бы узнать о ваших предках. И есть ли у вас мечта самая большая в жизни, глобальная? ХАРАТЬЯН: Вы знаете, я уже давно живу, я взрослый человек, у меня есть дети. Моя самая большая мечта сейчас - чтобы они выросли достойными людьми, чтобы они были живы, здоровы и счастливы. Что касается предков, "Харатьян" в переводе с армянского на русский - это или "Токарев", или "Слесарев", у меня очень простая фамилия, если перевести. Предки жили в районе Мегри, есть такой район в Армении, это север Армении. Больше нет смысла что-то рассказывать, потому что это длинная история. Я хотел бы сказать об одной премьере. Премьера пьесы Юрия Полякова "Халам-Бунду" в Театре российской молодежи города Москвы, который располагается слева от Большого театра. - А что такое "Халам-Бунду"? ХАРАТЬЯН: "Халам-Бунду" с африканского наречия, поскольку действующие лица этого спектакля - в том числе и африканцы, просто переводится: "любовь". Причем любовь разная. Любовь не только платоническая, но любовь и физическая. - Дмитрий, и еще один неизбежный вопрос. Действительно, образование у вас театральное, и вы вдруг появились на сцене, вдруг вы решили попробовать себя как актер театральный. ХАРАТЬЯН: Я окончил театральное училище, у меня есть небольшой, но все-таки опыт работы на сцене. - Да, но ролей в кино, наверное, около ста, больше ста, вы ведете список? ХАРАТЬЯН: Нет, больше ста нет, я думаю, где-нибудь 60. Я не веду список, но не важно, дело же не в количестве. А театр всегда меня интересовал, я хотел, но не был готов, видимо, когда созрел, когда пришло время, я занялся театром. И это - источник нового, свежего дыхания. - И как опыт освоения пьесы "Чайка" по системе Станиславского? ХАРАТЬЯН: Замечательно, прекрасно! Это чудный совершенно режиссер, необыкновенный опыт! Спектакль, конечно, экстремальный и фестивальный, может быть, он не рассчитан на широкую публику, но он экспериментальный, и настолько был интересен процесс создания, это неоценимый опыт, которого у меня никогда не было, я так благодарен судьбе и Андрею Жолдаку и Паше Каплевичу, что они меня взяли в этот проект. Так много за эти сорок дней я приобрел в профессиональном смысле, вы себе не представляете. Удачи, успехов, как можно больше спектаклей, как можно больше премьер! Оксана Таран (ведущая) |
||||||||||||||||
