|
||||||||||||||||
| Он стал романтическим героем не одного поколения, а фильмы с его участием - "Розыгрыш", "Зеленый фургон", "Скорость", "Гардемарины, вперед!", "Мордашка", Частный детектив, или Операция "Кооперация", "Сердца трех" и многие, многие другие любимы миллионами зрителей. Он взлетел по лестнице успеха легко и стремительно и, оказавшись на вершине популярности, прошел через все ее соблазны, словно испытывая и себя и свою судьбу на прочность. Сегодня заслуженный артист России, актер театра и кино Дмитрий Харатьян - снова победитель, а победителей, как известно, не судят…
- Дмитрий, вашу популярность у публики можно назвать феноменальной: еще в школе вы дебютировали в фильме "Розыгрыш", а потом были и "Зеленый фургон", и "Гардемарины", и "Маросейка,12", и "Кризис среднего возраста", и другие картины, которые принесли вам широкую известность. С тех пор прошло много времени. К сожалению, очень часто случается, что судьбы актеров, которые ярко дебютировали, к которым рано пришел успех и признание зрителей, потом не складываются. Они либо уходят из профессии, либо остаются на всю жизнь актерами одной роли. Вы счастливо избежали участи многих. Скажите, так распорядилась судьба и вам просто повезло, или вы прилагали усилия, чтобы ваша артистическая карьера состоялась? - Думаю, судьба... Но не могу сказать о себе, что я то самое бревно, которое плывет по течению. Я безгранично, беспредельно верю в судьбу. Другое дело, что не всегда удается распознать ее знаки. Надо научиться прислушиваться к себе, верить своей интуиции. Я думаю, первый знак - это детская мечта. Если в детстве, в юности у человека появляется мечта, если он ей не изменяет, если делает все, чтобы мечта эта осуществилась, то все обязательно сбудется. Не могу сказать, что я делал и делаю что-то особенное, но и по течению не плыву. А потом, я точно знаю, что мой образ актера-везунчика, на самом деле, только образ, который сложился у зрителей. Это неправда, что я столько лет не теряю популярности, постоянно востребован кино, телевидением, эстрадой. У меня бывали и очень тяжелые времена, периоды депрессии, но я считаю, что зрители об этом знать не должны. Это моя "закрытая" жизнь, мои проблемы, с которыми я должен справляться сам. А если у людей создалось впечатление, что я очень успешный артист, то это совсем неплохо для профессии. Я много об этом думал и не пеняю на судьбу, напротив, я благодарен ей, благодарен богу за то, что он дал мне возможность заниматься делом, которое я люблю, и получать от этого радость и удовольствие. Хотя бы иногда… И этой радости и удовольствия гораздо больше, чем неудовольствия и разочарований, без которых в нашей профессии тоже не обойтись. Конечно, я стремлюсь к гармонии, проживая свой век, стремлюсь к чему-то лучшему, к чему-то новому. В этом движении и есть смысл жизни. Так мне кажется… Вот, например, в последнее время в моей жизни возник театр. Это произошло лет пять-шесть тому назад. Стало меньше предложений в кино, и у меня появилась возможность заняться этим делом. И этот шанс я не упустил. Это миф, что я постоянно востребован. Может быть, он возник оттого, что я мелькаю на экране, я на виду и как бы говорю: вот, ребята, я еще жив, я еще что-то могу. Но вот возникла пауза в кино, и жизнь сама предложила мне нечто новое. Этим новым и стал для меня театр. Театр дал мне возможность почувствовать себя снова нужным, востребованным, а значит, счастливым человеком. Мне опять повезло, как повезло давным-давно, когда я еще школьником снялся в картине "Розыгрыш". А много позже и в таких замечательных фильмах, как "Скорость", "Черный квадрат", у потрясающего режиссера Леонида Гайдая… А что касается рефлексии, постоянной неуверенности в себе, сомнений, так это случается со мной каждый раз, когда я начинаю новую работу. Это и какие-то возрастные категории - кризис среднего возраста, творческий кризис, человеческий кризис. Это все продолжается, несмотря на неудачи или победы. Я все еще познаю мир, потому что, чем больше узнаешь, тем меньше знаешь. Дмитрий Харатьян в фильме "Атлантида" - Почему театр появился в вашей жизни не сразу, ведь вы закончили Театральное училище им. Щепкина при Малом театре? Неужели тогда, после окончания института, вас не пригласили ни в один театр? - Я пришел в театральное училище из кино. Мне не было легко, но мне было интересно. Потому что это были другие, новые знания о профессии, знания нового уровня и нового качества. Я закончил Щепку, но театральным актером на момент выпуска себя не ощущал. Я был не готов прийти в театр, вводиться в спектакли текущего репертуара, ждать ролей. Хотя я показывался в театры. В Театре сатиры я играл отрывок из водевиля Лабиша "Копилка"… Играл такого смешного, немолодого, толстого человечка, который не имел ничего общего с моим тогдашним "юношеским имиджем". После показа мне предложили прийти осенью на сбор труппы и быть в театре на разовых ролях. Наступила осень, и в театр я не пошел. У меня появилось несколько интересных предложений в кино, одно из которых - фильм "Скорость" с Алексеем Баталовым. Я понял, что не смогу совмещать работу в театре со съемками, и выбрал кино. Так что тогда по многим причинам мои отношения с театром не сложились. - Зато сегодня вы стали звездой не одной независимой театральной антрепризы… - На сегодняшний день у меня пять спектаклей, из которых плотно я занят в трех. "Коллекцию Пинтера" в постановке Владимира Мирзоева мы играем очень редко. А вот спектакли "Люди и мыши" Стейнбека в режиссуре Михаила Горевого, "Нина" Руссена в режиссуре Олега Фомина и "Опыт освоения пьесы "Чайка" системой Станиславского" Андрея Жолдака постоянно появляются в театральной афише. Еще есть совсем новый спектакль "Халам-Бунду", но сейчас из-за внутренних проблем - смены актерского состава - мы его пока не показываем. Ленни - С. Дужников, Джордж - Д. Харатьян, "Люди и мыши", Фабрика театральных событий - По какому принципу вы выбираете себе театральные роли и как относитесь к антрепризе, которую часто называют халтурой, т.е. легким способом заработать приличные деньги? - Я иду прежде всего от литературного материала. Если мне нравится пьеса, роль, я готов работать. Потом уже идут другие составляющие - режиссер, команда и на последнем месте - деньги, потому что платят в антрепризе примерно везде одинаково. К антрепризе отношусь очень хорошо, может быть потому, что у меня нет опыта работы в стационарном театре. Но я убежден, что люди в антрепризе собираются по интересам - к материалу, друг к другу, к режиссеру. И они не зависят от распределения ролей, от каких-то других обстоятельств. Они беззаветно преданы этому конкретному делу. У них есть определенная степень свободы, которой в стационарном театре просто не может быть по определению. Этим мне антреприза очень нравится. К тому же я еще и играю только то, что хочу, а не ту роль, на которую меня назначили не спросив. Например, в "Опыте освоения пьесы "Чайка" системой Станиславского" мне был интересен и материал, и его необычная форма, и имя режиссера - экспериментатора и экстремала Андрея Жолдака. Да еще я играю не близкого мне по многим вещам Треплева, а возрастную роль доктора Дорна. Комедия "Нина" - это вообще сюжет на все времена, история любовного треугольника, талантливо написанная французом Андре Руссеном. Этот спектакль до сих пор собирает аншлаги, хотя мы играем его не один сезон и считаем ветераном антрепризного движения. Адольф - С. Никоненко, Нина - С. Тома, Жерар - Д. Харатьян, "Нина", Продюсерская компания Анатолия Воропаева - Трудно ли вам работать с театральными режиссерами и вступаете ли вы с ними в споры, если вас что-то не устраивает? - Я все еще учусь театру, учусь быть на сцене, поэтому я очень послушный и покладистый артист. Я все еще постигаю, потому что театр - это особенный, удивительный организм. Он открывает новое в, казалось бы, совершенно простых и понятных вещах. Предлагает новый взгляд на известное. А это может сделать только режиссер. Поэтому я всегда слушаю режиссера, я ведомый артист и мне хочется, чтобы меня вели. Очень было интересно работать с Володей Мирзоевым в "Коллекции Пинтера". Думаю, Мирзоев один из самых интересных режиссеров Москвы. Андрей Жолдак - удивительная, необычная фигура. Олег Фомин - крепкий, качественный режиссер. Мы с ним знакомы еще со Щепки, учились вместе, правда, на разных курсах. Миша Горевой помог мне дебютировать в "Людях и мышах", и мне было не так страшно выходить на сцену, хотя чувство растерянности не покидало и давила неопытность. До "Людей и мышей" у меня уже были предложения, но мне хотелось начать знакомиться с театром с чего-то особенного. Помню, Юрий Соломин предложил мне ввестись на роль Сирано вместо него. Казалось бы, Малый театр, альма матер, но я не рискнул: не было потребности, стремления. Теперь, имея уже некоторый опыт работы на сцене, уверен, что поступил тогда правильно. - Вас интересуют высказывания критиков или вы предпочитаете выслушивать мнение других людей? - Самая важная для меня оценка - это оценка коллег. К критике отношусь спокойно. Специально ничего о себе не собираю, но если попадаются на глаза публикации, то с интересом читаю. Но действительно оценкой коллег дорожу, потому что они все видят, все понимают, они знают дело как бы изнутри. Если в них попадает что-то, что я сделал, если они соучаствуют, сопереживают, то, значит, у меня получилось. Еще я всегда прислушиваюсь к самому себе. Ты сам лучше, чем кто-либо, понимаешь, успех или провал. Себя обмануть невозможно. Я считаю себя человеком довольно чутким, и я себе верю. В роли Владимирцева - Д. Харатьян "Халам - Бунду, или Заложники любви", Открытый театр - Какие же открытия для себя вы сделали, когда стали выходить не на съемочную площадку, которая знакома вам с детства, а на сцену? - К сожалению, в театре не могу похвастаться тем, что играю ровно. Я завишу от проблем, от настроения, от самочувствия, от обстоятельств, а профессионал должен существовать только качественно. Он не может себе позволить играть то хорошо, то плохо. Театральный опыт для меня необыкновенно важен, потому что он поступательный. Ты все время нарабатываешь, накапливаешь и движешься вперед. Банальный пример, но это как с вождением автомобиля, опыт приходит с практикой. И я учусь. Приходит ощущение сцены, партнеров, зрительного зала. А это ни с чем не сравнимо. Еще учусь подавать голос, существовать пластически, потому что в кино есть крупный план, довольно только опустить уголки глаз, и все уже ясно. Театр требует иной степени выразительности. Первые опыты давались мне очень трудно. Я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я почти ничего не понимал, было ощущение, что я неловко карабкаюсь куда-то. Я даже ломал свою актерскую природу, сформированную в кино, - такое тихое, органичное, незаметное существование. Я достаточно долго входил в эту новую для меня природу театра. Но это искусство того стоит! Для меня театр - это настоящая жизнь, в которой есть место лабораторному поиску, ошибкам, падениям и взлетам. В кино ничего подобного нет. Дмитрий Харатьян в фильме "Атлантида" Кино - это фабрика. В кино выходишь и делаешь то, что положено, что уже у тебя есть и тобой накоплено. В кино нет возможности искать, экспериментировать. В кино работаешь на наработанном, а часто и на отработанном. Театр - это родник, источник, который помогает открыть в самом себе что-то новое, неожиданное, интересное. Ну и, конечно, в творческой форме актера держит только театр. Я это понял. Кино - это метры и время, театр - это живой процесс. - Дмитрий, у вас огромный опыт работы в кино, а недавно вы выступили еще и сопродюсером фильма "Атлантида". Скажите, у вас никогда не возникало желание заняться режиссурой? - Нет, никогда. Мне кажется, что это не мое дело. Опять же, может быть, я к этому еще не пришел. Нет потребности, нет интереса. Мне больше нравится создавать конкретный образ, нежели сочинять целый мир. Ведь режиссура чрезвычайно сложная, редкая профессия. Нужно сказать миру нечто новое или уже известное рассказать так, чтобы все удивились, чтобы старое обрело новые формы. Открыть новые взаимоотношения, предложить новый взгляд, найти неожиданный ракурс - вот задача режиссуры. Режиссурой можно и нужно заниматься только тогда, когда ты не можешь этим не заниматься. А если так, для кучи, ну, давайте, я еще фильм попробую снять, то все равно режиссером не станешь. И потом, режиссура - это тоже способ постижения мира. А к этому надо прийти. Может быть, я идеализирую, но для меня это так. Дмитрий Харатьян и Ольга Сутулова в фильме "Атлантида" - Скажите, за что вы больше всего любите свою профессию и что вас в ней больше всего огорчает? - Скажу банальную вещь, но человек приходит в этот мир, чтобы сделать его лучше. Я думаю, что если я своим делом приношу зрителям радость, удовольствие, заставляю их стать лучше, пусть даже на час или два, то я свою миссию выполнил. Искусство лечит душу. Я в этом уверен. И для меня это самое важное в актерской профессии. Это если говорить о высшей цели. Высшая цель искусства - целительство. При этом не обязательно играть только положительные роли, идеальных героев. Хотя это тоже путь для актера. Но в этом случае у коллег наступает момент разочарования в актере, который играет только положительных или только отрицательных героев. Рамки актера сужаются. Если же актер резко меняет героев, то часто возникает неприятие зрителями нового образа. Сейчас я уже не играю романтических героев. Стараюсь выбирать другие роли. - Таков ваш герой в недавно вышедшем на телеэкраны фильме "Другая жизнь"? - Да. Он человек многослойный. Я понимаю, что для многих зрителей герой "Другой жизни" в моем исполнении покажется малоприятным типом. Мой герой обаятельный, тонкий. Он хороший психолог, но он - неудачник. Образ показался мне интересным и, главное, способным перевести меня в новое возрастное качество. Конечно, он будет идти вразрез с тем образом, который сложился у зрителей за многие годы моего появления на экране. Но я сознательно пошел на это, хотя у меня уже был подобный опыт. Когда на экраны вышел фильм "Мордашка", а это было на пике популярности "Гардемаринов", я вдруг начал получать огромное количество писем от юных зрителей, которые открыто писали мне, что я страшно разочаровал их, что я их предал. Потому что я разрушил их веру в добро, в дружбу, любовь. И это было очень серьезно, я понимал, что когда человек только формируется, он все воспринимает очень остро, болезненно, по максимуму. И в юном возрасте обязательно надо романтизировать мир, жизнь. И что необходимы такие фильмы, как "Гардемарины", необходимы идеалы. И что я действительно нанес им сильный удар! Я вдруг сам очень хорошо представил, как их идеал, их герой вдруг в другом фильме переворачивается и оказывается двуликим Янусом. В этом смысле актерская профессия - вещь очень коварная. Для актера же опасно другое. Когда успех приходит от одной роли и зрители начинают воспринимать артиста только в одном амплуа, то его артистическая карьера может вообще не сложиться. Дорн - Д. Харатьян, Тригорин - А. Балуев, "Опыт освоения пьесы "Чайка" системой Станиславского", Государственный театр наций И таких примеров - великое множество. Я по себе знаю, как сложно и как страшно переходить в новое качество. Но чтобы не потерять профессию, необходимо пытаться это делать. Мне было важно сыграть в "Мордашке", в "Кризисе среднего возраста", в "Атлантиде". У меня появилась надежда, что еще будут новые роли, что я еще могу сказать что-то свое. Ведь сегодня я не востребован новым поколением режиссуры. Все фильмы, в которых я снимался, это работа либо у мастеров - Гайдая, Дружининой, Меньшова, либо у моих друзей, или людей, близких мне по возрасту - Юрия Мороза, Александра Павловского, Олега Фомина, Гарика Сукачева… Нынешнее поколение снимает "Брата" и "Бригаду"… А там свои герои. И это правильно. И так должно быть. Я не плачусь, я просто объективно смотрю на ситуацию. Да, я чувствую себя героем не этого времени; если и кумиром, то уже прошедших лет. За мной тянется шлейф успешных ролей, и я чувствую себя заложником былого успеха. Я себя не сравниваю, но был такой замечательный актер Александр Демьяненко - удивительный, многоплановый, потрясающе интересный, но все запомнили только его Шурика. Он оказался заложником одной роли. У меня такие ситуации складывались, и это необыкновенно тяжело. И это та самая обратная сторона медали, обратная сторона успеха. Когда публика хочет видеть тебя только таким - героем, провозглашающим добро, чистоту, благородство, таким вечным гардемарином, а ты сам уже не можешь и не хочешь быть в этом образе. Но самое страшное в актерской профессии - это забвение. К сожалению, не редкость, что кумиров, настоящих звезд быстро забывают. Часто это приводит к трагедии. И вспоминают о них только тогда, когда они уходят из жизни. Это несправедливо, но в актерской профессии чаще всего бывает именно так. - Никогда не жалели, что стали актером? Дмитрий Харатьян в фильме "Атлантида" - Со временем я научился ни о чем не жалеть. Бог дал, бог взял. Во всяком случае, я стараюсь не жалеть. Даже преодоление дает начало новым возможностям. Нельзя жалеть о том, что сделано, ведь жизнь не такая длинная, и прожить ее хочется достойно. Хотя, конечно, временами, особенно с возрастом, накатывает грусть, охватывают сомнения, нападает то хандра, то рефлексия. Но я стараюсь не поддаваться… - Дмитрий, вы человек публичный, а значит, часто появляетесь на различных светских мероприятиях, лаконично именуемых тусовками. Для вас тусовка - веселая вечеринка или работа? - На самом деле, на тусовках бываю все меньше и меньше. Стараюсь не бывать. Смысл в них, конечно же, есть, а вот у меня желания нет, потому что прежде всего нет человеческой потребности в общении. Профессиональная же потребность, безусловно, существует. Там есть возможность новых контрактов, договоренностей. - Как относитесь к тому, что актеры снимаются в рекламе? - Хорошо отношусь, совершенно нормально. Но у нас пока еще менталитет не тот, не готово сознание воспринимать рекламу спокойно. Ведь реклама - это достойная, хорошо оплачиваемая, престижная работа. Везде в других странах к этому относятся с уважением. У нас осталось еще чуть-чуть, и тоже все встанет на свои места. Что же касается меня, то я ни в коей мере не осуждаю актеров, снимающихся в рекламе, но сам я этим пока не занимался. И потому что мне пока не предлагали, и потому что у меня есть возможность зарабатывать в других местах. Хотя я, наверное, от предложения не откажусь. - Сегодня многие актеры стараются обзавестись каким-нибудь прибыльным делом. У вас есть свой бизнес? - Нет, бизнеса своего нет, хотя было бы неплохо им заняться. Просто пока я не понимаю каким. Клуб "Кино", где я арт-директор, - это не бизнес. Продюсерство может стать бизнесом, но пока я делаю только первые шаги и приобретаю опыт. О прибыли речь пока не идет. Продюсерство же может превратиться в бизнес. Но не знаю, получится ли у меня. И насколько хватит энтузиазма, интереса, задора и профессионализма. Сейчас я зарабатываю в основном актерской профессией. - Вы один из немногих актеров, которые продолжают концертную деятельность. Что нового ожидает поклонников певца Дмитрия Харатьяна? Нина - С. Тома, Жерар - Д. Харатьян, "Нина", Продюсерская компания Анатолия Воропаева - На днях я закончил запись музыкального альбома, который состоит из старых песен, спетых мною в разные годы в разных фильмах. 13 песен из фильмов "Розыгрыш", "Зеленый фургон", "Гардемарины". У песен новая обработка, новые аранжировки, новое звучание. Ностальгическая работа, но очень важная для меня. Мне хотелось подвести своеобразную черту под тем, что уже сделано, - сыграно и спето. А потом, мне кажется, что это будет интересно слушателям не только моего поколения, но и молодым. Позже будет и концертная программа, с которой я буду выступать. Начну с Красноярска, Кемерово, Новокузнецка, Барнаула. Очень интересно, как примет публика старые известные песни. Названия пока у альбома нет, но для себя я называю его строчкой из Булата Окуджавы "Дежурный по апрелю". - Теперь очень часто на вопрос о том, пожертвовали бы вы личным счастьем ради профессии, актеры отвечают утвердительно. А вы? - Не хотелось бы ни жертвовать личным счастьем ради профессии, ни вообще выбирать между ними. Неправильно это. Хочется, конечно, чтобы во всех областях жизни все было замечательно. Но так не бывает. Одному бог дал успех, другому красоту, третьему счастье в семье. А все сразу и одному - очень редко, если вообще такое бывает. Поэтому надо просто стремиться к гармонии во всем. Если у зрителей возникает идеализация твоей жизни, то не надо это разрушать, а с проблемами в личной жизни надо разбираться самому и никого не привлекать. - Традиционный вопрос: ближайшие планы? Дмитрий Харатьян в фильме "Атлантида"
- Есть театральный проект - "Двое на качелях" Гибсона с замечательной актрисой Малого театра Женей Дмитриевой. Идет работа с режиссером Дмитрием Астраханом. Есть предложение спеть в мюзикле "Кентервильское привидение" и сыграть роль в фильме Елены Райской "Правда о маленьком принце". Но пока это только перспективы. Еще хотелось бы не грустить, не отчаиваться и не вешать носа… - У вас в жизни были мгновения, когда вы чувствовали себя самым счастливым и самым несчастным человеком на земле? - Счастливых мгновений было много, но абсолютно… Я был абсолютно счастлив в детстве, когда каждый год ездил в пионерский лагерь, когда встречал там друзей, ходил в походы, пел под гитару. Был счастлив в 18 лет, когда ходил с геологической партией в пустыню. Был счастлив, когда родились дети. Иногда испытывал счастье просто от доброты людей… А несчастье - когда уходят из жизни твои близкие, дорогие люди. Потому что до поры до времени живешь и не знаешь, что это такое. И вдруг - утрата. И понимаешь, что случилось непоправимое, что ничего уже не изменить и не исправить. Иногда несчастлив от мыслей о себе, от понимания, что уже не мальчик, что все и у всех начинается и кончается одинаково, а в промежутке - отрезок только твоего пути под названием жизнь, и все дело в том, как ты его пройдешь… |
||||||||||||||||
