|
||||||||||||||||
| Газета Мегаполис-Экспресс, август 1997
Дмитрий Харатьян: Как я потушил жену -Страшные слухи ходят по Москве: будто бы вы на свадьбу получили голову спаниеля… -На свадьбу мы с женой получили не голову, а половину спаниеля. В восьмидесятом году у меня была свадьба с первой женой Мариной. Она училась в Щукинском театральном училище, я – в Щепкинском. Один из сокурсников жены был по второй специальности ветеринаром и разводил собак. Когда возник вопрос, что подарить на свадьбу, он предложил студентам в качестве подарка щенка спаниеля, назначив за него цену в 50 рублей. Наши сокурсники скинулись, кто сколько мог, и набрали 25 рублей, остальные 25 добавили мы с женой. Таким образом, половина собаки была от студентов, а половина – от нас. -Говорят, после школы, перед поступлением в театральное училище, вы почти полгода провели в пустыне… -Была середина зимы, я закончил сниматься в фильме «Фотографии на стене» у режиссера Анатолия Васильева. После окончания съемок у меня было свободное время до поступления. Я устроился в геологическую экспедицию номер 35 и отправился в Центральные Кызыл-Кумы искать золото и серебро. Наша геологическая партия двигалась по маршруту – след в след, я шел последним, с радиометром – измерял радиацию и записывал показания. Однажды я едва не наступил на огромного каракурта – паука, яд которого смертелен, он был в следе впереди идущего человека. Спасло, что вовремя среагировал, отскочил. …Вернулся я из пустыни и подал документы сразу во все театральные учебные заведения, но прошел только в Щепкинское. -Вам, наверное, было легче, чем остальным абитуриентам, ведь вы к тому моменту уже успели сняться в двух картинах. -Не сказал бы. В Щепкинском на прослушивание запускали по десять человек, и я был в этой «десятке» последним. После пребывания в пустыне выглядел я довольно странно: шоколадного цвета, с совершенно белыми волосами и голубыми глазами. Это произвело сильное впечатление на председателя приемной комиссии. На его первый вопрос: «Ты откуда такой загорелый?» - я, не задумываясь, ответил: «Из пустыни». Он очень удивился: «Из пустыни? Ладно, что будете читать?» Я говорю: «Басню. Крылов. «Волк на псарне». «Волк ночью, думая залезть в овчарню, попал на псарню…» Он: «Стоп. Спасибо». Я знал, что абитуриентов останавливают – когда человек читает очень плохо или, наоборот, очень хорошо. Но тут прошло слишком мало времени, чтобы что-то понять, я даже предложение не успел закончить… «А другая басня у вас есть?» - спрашивает председатель комиссии. Я отвечаю: «Нету». Он: «Плохо. Надо про запас еще и другую иметь…» Я думаю: «Все, это провал…» «Ладно, - говорит председатель, - читайте дальше. Что там у вас еще?» Я: «Стихотворение. Блок. «Под насыпью, во рву некошенном, лежит и смотрит как живая, в цветном платке, на косы брошенном, красивая и молодая…» И опять: «Все, стоп. Спасибо». Я не пойму: что же такое? То ли ему нравится, то ли не нравится настолько, что уже все с первых слов понятно? -Не у каждого нервы выдержат от такого прослушивания… -«У меня еще и проза есть, - робко говорю я. – Читать?» Он: «Нет, прозу уже не надо, давайте этюды». Этюдов я боялся смертельно, боялся растеряться. Басню и стихотворение я все-таки готовил заранее, репетировал, а тут – не знаешь, что тебе предложат. Мне предложили представить, что я – известный цирковой артист Дмитрий Харатьян, канатоходец. Нужно пройти по канату. Я стал вспоминать, как это бывает в цирке. Взял в руки воображаемый баланс и пошел, пошел, пошел, легко гарцуя в направлении председателя комиссии по воображаемому канату. И уже почти дошел, стою перед ним, балансирую… Он говорит: «Ну?» Я спрашиваю: «Что?» Он опять: «Ну?» Я: «Что «ну»-то, что?» Он: «Ну, «ап» надо сказать!» Я сказал «ап» и изобразил, что легко спрыгнул с каната. «Ладно, - говорит, - а теперь представьте себе, что вы – начинающий, первый раз в жизни видите этот канат. Попробуйте пройти…» Я подумал, что в первый раз человек вряд ли сможет пройти по канату, - делаю неловкий первый шаг, и в это время все девять человек абитуриентов, которых прослушивали до меня, начинают громко шептать: «Падай! Падай! Да падай же!» Я сделал неуверенное движение и упал. В приемной комиссии все рассмеялись: «Ладно, все свободны». Я вышел и думаю: «Все. Завалился. Басню прочитать не дали, «ап» не сказал, с каната – подумают, что упал по подсказке…» Потом оказалось, что из всей десятки прошел только я один. Кстати, мне еще в детстве предсказали, что я стану артистом. -Кто предсказал – цыганка, колдунья, экстрасенс? -Нет, пионервожатая Татьяна Ивановна Чухонцева. Это было в пионерском лагере. Мне было лет 13, и я неплохо пел. Репертуар был довольно оригинальный: «Звездопад» Пахмутовой, «Махнем не глядя», «Еще немного, еще чуть-чуть» и тому подобное. Видимо, это произвело должное впечатление на Татьяну Ивановну, и она как-то мне сказала спокойно и уверенно: «Дим, ты, когда станешь артистом известным, я к тебе на выступление приду». Эти слова очень меня удивили, ведь я даже не думал становиться артистом. -Как вы попали на съемки фильма «Розыгрыш»? -Меня Галя Ставбунская привела на «Мосфильм». Это была очень симпатичная, обаятельная девочка, мы с ней дружили в пионерском лагере. Фотографии Гали были на актерском учете в киностудии «Мосфильм», ее часто приглашали на пробы, хотя в кино она почему-то так нитразу и не снялась. Наша семья жила в Красногорске, под Москвой, и каждую осень все ученики нашей школы после уроков шли на поле убирать свеклу, морковь и капусту. Причем это было очень строго – не дай бог пропустить хотя бы день. В один из таких «страдных» осенних дней Галя позвонила мне и говорит: «Слушай, Дима, я была на «Мосфильме». Там собираются снимать фильм «Розыгрыш», режиссер Меньшов. Нужны ребята, которые играют и поют, потому что фильм – об этом. Я уже взяла пропуск на тебя. Захвати с собой гитару и приходи завтра на киностудию». «Галя, ты что! Какой «Мосфильм»! – отвечаю я. – У меня же колхоз, надо успеть собрать урожай до заморозков!» А она мне: «Какой колхоз? Я же говорю: «Мосфильм», кино!» Я в то время действительно уже неплохо играл на гитаре, был руководителем ансамбля в пионерлагере и вообще слыл популярной личностью. Владимир Меньшов послушал, как я пою, посмотрел мои фотографии – в общем, на главную роль утвердили меня. Хотя, как потом выяснилось, у него были две огромные стопки фотографий: одна – «больше не вызывать», вторая – «опять пригласить на пробы». Просматривая мои фотографии, он то и дело перекладывал их из одной стопки в другую. -А что же – до этого вы не интересовались кино? -В детском саду мы с ребятами из группы играли в героев популярного польского киносериала «Четыре танкиста и собака». В фильме был такой персонаж – Янек, блондин, и его возлюбленная – Маруся. В нашей группе был только один блондин – это я, поэтому мне пришлось играть роль Янека, а Марусю играла девочка Аня. Герои по сюжету фильма были влюблены друг в друга, я на этой почве тоже влюбился в Аню. Хотя это лишь отчасти послужило причиной влюбленности. …У меня в детстве очень болели уши. От этого у меня даже был жар, я бредил и видел, как летали духи… -Вы помните, как они выглядели? -Они были похожи на маленькие беленькие кометы с хвостиками. Они находились постоянно где-то в углу зрения. Как только я пытался сосредоточиться на них, они исчезали. Хотя, возможно, это были лишь фантазии, на меня могли повлиять рассказы моей няни бабы Шуры. Она была очень набожным человеком и рассказывала про злых духов, которые опутали всю землю сетями, паутиной. Я спрашивал: «А что же это за сети такие?», а она отвечала: «Вот провода – смотри, сколько их. Это паутина и есть…» У меня был сильный жар, мне каждый день кололи антибиотики. До сих пор я страшно боюсь уколов. По иронии судьбы недавно мне пришлось сыграть роль врача «Скорой помощи» в фильме Гарика Сукачева «Кризис среднего возраста». Мне пришлось научиться ставить капельницу и делать уколы – внутримышечно и внутривенно. В фильме есть такая сцена: в ночном клубе происходит разборка, у главаря банды – пулевое ранение. Врач подбегает к нему, оказывает первую помощь. Летят пули, льется кровь, в этого бандита стреляют, он тоже отстреливается, и, несмотря на очевидную опасность для жизни, он жутко боится уколов. Когда я уколол его в ногу, он так натурально испугался, что я подумал: может, я действительно сделал ему больно? -В общем, в случае чего вы первую помощь оказать сможете… Но вернемся к истории вашей первой влюбленности. -Итак, у меня страшно болели уши, и я ходил весь перевязанный. Однажды ранним утром, когда родители собирались на работу, кто-то позвонил в дверь. Папа пошел открывать, возвращается и говорит: «Дим, к тебе дама пришла». Я подумал: «Какая дама может прийти ко мне, да еще с утра? Что за шутки такие!» И тут в комнату входит девочка Аня – в то утро она была неописуемой красоты. В руках у нее был какой-то сверток. Она вышла на середину комнаты и торжественно, с чувством важности момента, произнесла: «Дима! Мы очень скучаем по тебе. В нашей группе мы не играем в четырех танкистов, потому что тебя нет, и очень ждем твоего выздоровления!» Мне было жутко неловко, потому что я в этих бинтах выглядел ужасно, чувствовал себя убогим и больным. «А это тебе витамины, чтобы ты скорее поправился», - добавила Аня, развернула сверток и протянула мне коробочку. Это была клюква в сахарной пудре. Тут я понял, что сражен наповал, что я влюблен и просто жить без нее не могу. -Вам хватило смелости объясниться девочке Ане в своих чувствах? -Я просто не успел этого сделать. Случился казус: я «заехал» ей валенком по лицу. Случайно, не нарочно! Я сидел на скамеечке в детском саду, надевал валенки и невольно сделал резкое движение. Она заплакала, я потом долго извинялся. Через некоторое время Аня вместе с родителями уехала жить в другой город. -Вы держите в памяти удивительные подробности давно минувших лет. А вообще вы себя с какого возраста помните? -С грудного. Я помню себя, когда еще не умел разговаривать, мне еще и годика не было. Неожиданно меня обуял страх, который я просто не мог сдерживать. Я пытался все это объяснить маме словами, но получался только крик. -С чем был связан этот страх? -Меня очень туго запеленали. Как только мне освободили руки, я успокоился. С тех пор, очевидно, у меня появились зачатки клаустрофобии. Потом я несколько раз застревал в трубах. Мне было годика три, мы с соседским мальчиком Вовочкой отправились гулять на близлежащую стойку. В руках у нас были одинаковые свирельки. Я случайно выронил свою свирельку, и мне показалось, что она попала в трубу. Я залез вовнутрь, но вылезти обратно не смог: меня охватил страх, я начал истошно орать, чем насмерть перепугал Вовочку – он убежал, позвал родителей, и те уже помогли мне выбраться. Как-то я забрался в бочку на стройке, а когда попытался выбраться, застрял в ней. Бочка повалилась, я начал в ней кататься и опять же истошно орать. Пацаны, игравшие со мной, с перепугу все разбежались. А я вдруг увидел, что ко мне бежит взрослый мужчина. Когда он приблизился к бочке, я так испугался, что он будет ругать меня, что вылетел как пробка из бутылки. -Любознательная у вас натура была в детстве. -Да, были случаи, когда любопытство чуть не стоило мне жизни. Однажды я, еще совсем карапуз, потянул дверцу шкафчика, на котором стоял телевизор. Мне хотелось заглянуть вовнутрь. Дверца была откидная, и я, видимо, так сильно дернул, что телевизор упал на меня. Я отделался, можно сказать, только сильным испугом – ни одной царапины не было. Другой раз – уже в школьные годы – я взял спицы, соединенные шнуром, и решил проверить на них действие законов физики. Я знал, что если эти спицы вставить в розетку, меня, безусловно, ударит током. Но если я эти же спицы вставлю в ручки от ножниц – ничего не случится. С большим трудом мне удалось вставить спицы в ножницы, и когда я воткнул их в розетку, меня как шарахнет!.. -А в более зрелом возрасте с вами случалось что-нибудь подобное? -В 1989 году на автомобильном рынке в Евпатории я купил свой первый автомобиль – подержанный «Nissan». Сергей Жигунов тогда мне сказал: «Зачем покупаешь эту машину, она старая. Купи лучше нормальную…» Он всячески отговаривал, но я его не послушал. В том же году я познакомился со своей нынешней женой Мариной. Кстати, и прежнюю мою жену, и нынешнюю зовут Марина Владимировна. -Здорово – не ошибешься… -Кроме того, обе они родились в конце июня под знаком Рака. Марина снималась в Евпатории, и мы вместе поехали домой на только что купленной машине. С нами еще был парень, который помогал перегонять машину. …Мы уже подъезжали к дому, Марина сидела рядом, парень спал сзади. Было раннее утро, чтобы не заснуть, я курил папиросы «Север» - по дороге невозможно было купить нормальных сигарет. И вот я стряхиваю пепел и вижу: сноп искр потоком ветра заносит обратно в салон, и они попадают Марине на волосы. Я начал тушить ее волосы, отвлекся от дороги, а когда повернулся к рулю, машина уже наполовину была в кювете и двигалась прямо на деревья. Я успел вывернуть и некоторое время ехал между деревьями и дорогой, по обочине. И тут я совершил ошибку: вместо того чтобы просто остановиться, я решил выехать обратно на дорогу. Дорога была значительно выше, машина перевернулась, упала на крышу и продавила ее настолько, что она оказалась где-то на уровне лба. Тут же откуда-то появились люди, вытащили нас. К счастью, никто не пострадал. Потом машину отремонтировали, но я на ней больше никогда не ездил. И с тех пор я за рулем никогда не курю. Анна Пашковская |
