|
||||||||||||||||
| Стенограмма программы "Ночной полет"2002
|
||||||||||||||||
| Видео для Windows player здесь:
http://194.220.212.110/archives/video/03/0103-3.asf В студии: Дмитрий ХАРАТЬЯН Ведущий: Андрей МАКСИМОВ А. МАКСИМОВ: Вам еще не осточертело, что Вас воспринимают как секс-символа? Что Вас воспринимают именно так, что Вас всегда зовут на 8 марта, на какие-то весенние истории, что Вас воспринимают как человека, который ужасно интересен девушкам? Вам лично это не надоело? Д. ХАРАТЬЯН: Я хочу всех поздравить с началом весны. По этому случаю я специально так светло оделся, чтобы у Вас было приятное радостное настроение. Нет, я не устал от этого. Напротив, мне очень приятно и радостно, что кому-то любопытно то, что я делаю, видеть меня. И все, что связано с тем, что происходит со мной. Но не личной жизнью, не бытовой, а публичной. А. МАКСИМОВ: Вы понимаете, что наступает какой-то момент, когда надо будет играть другие роли, когда Вам на смену придут другие любимцы женщин? Вас этот момент волнует или нет? Кризис среднего возраста... Д. ХАРАТЬЯН: Ну, конечно, касается. Я, как и любой другой человек прохожу через какие-то пороги, испытания, кризисы... А. МАКСИМОВ: Что такое кризис среднего возраста для Вас? Д. ХАРАТЬЯН: Состояние души человека. А. МАКСИМОВ: Вы его прошли? Д. ХАРАТЬЯН: Надеюсь, что да. Если коротко сказать - переоценка ценностей. Когда человек достигает каких-то знаковых вещей, которые с детства культивировались в сознании - профессия, семья, некое иллюзорное благополучие - и, достигая этого, человек понимает, что нужно ставить новые цели, а их пока нет. И он их пытается найти. А. МАКСИМОВ: А Вы для себя определили какие-то новые цели? Д. ХАРАТЬЯН: Например, у меня несколько иное отношение к моим детям сейчас. поскольку скоро исполнится три года моему маленькому сыну Ивану. У меня другое отношение к будущему этих детей. Вообще к потомству, что ли... Это как-то стало очень важным для меня и серьезным. К профессии изменилось отношение, потому что раньше оно было более легкомысленное. Теперь более подробным, серьезным и глубоким во всех отношениях, в том числе ответственность перед тем, что ты делаешь в этой профессии, для чего. Задумываешься о результате воздействия на людей путем того, чем ты занимаешься. Раньше было в большей степени удовлетворение актерских амбиций, либо самоутверждения. Может быть, в меньшей степени я думал о зрителе, чем сейчас. А. МАКСИМОВ: Что значит, думаете о зрителе? Д. ХАРАТЬЯН: Я имею в виду совсем не какие-то внешние проявления. Грубо говоря, что несет то, чем я занимаюсь - созидание или разрушение? Это принесет радость либо это принесет горечь и разочарование. Вплоть до отказов от каких-то предлагаемых ролей. Звонок: Вы один из моих самых любимых киноактеров. Как Вы служили в пожарной охране? Д. ХАРАТЬЯН: Я служил хорошо. Я действительно служил во внутренних войсках МВД, военизированная пожарная охрана, ВЧ 5103 на Ярославском шоссе. Попал туда совершенно случайно без блата и знакомств. И я служил 1,5 года как и положено человеку, который закончил высшее учебное заведение. Было мне 24 года, когда меня призвали в армию, был я уже молодым отцом. У меня росла дочка Александра. Уже было сыграно несколько ролей в кино достаточно заметных. А. МАКСИМОВ: А как же он Вас не узнал? Д. ХАРАТЬЯН: Я был лысый, меня только побрили. Меня бы никто не узнал. Родная жена бы не узнала, потому что я был совершенно в таком опрокинутом состоянии. Потому что я понимал, что я сейчас зайду в дверь, и меня далеко и надолго отправят... Я должен был служить где-то за Уралом на ракетной точке. А. МАКСИМОВ: А потом Вы участвовали в самодеятельности? Д. ХАРАТЬЯН: Да. Это был такой внештатный ансамбль военизированной пожарной охраны, бригады №2. А. МАКСИМОВ: Сегодня день, когда венчался Пушкин. Вы должны были играть Пушкина, точенее - Вы пробовались... Фильм не состоялся. Что Вас в нашем восприятии Пушкина более всего раздражает? Пушкина воспринимают правильно? Д. ХАРАТЬЯН: Я думаю, что у каждого свой Пушкин. Нет такой общей тенденции, я не прослеживаю ее. А. МАКСИМОВ: Вы хотели бы с Пушкиным дружить? Д. ХАРАТЬЯН: Дружить, думаю, было бы с ним сложно. Сейчас, конечно, ответил бы "Хочу!" Потому что он яркая личность. Но он был сложным человеком, он был с тяжелым характером. потом друзей не выбирают. Если бы сложилось, то дружил бы. Звонок: Это говорит человек, которого ты зверски избил в Дагомысе в комплексе. Вспомнил? Д. ХАРАТЬЯН: Избил? Я надеюсь, что это было в кадре, в фильме? Звонок: Да, да. Когда ты приедешь в Сочи и выпьешь со мной прекрасного грузинского вина? Д. ХАРАТЬЯН: Как только, так сразу. Мне очень нравится Дагомыс, очень нравится Сочи, вообще, побережье морское. В ближайших планах нет, но надеюсь, что с премьерой фильма "Перекресток судьбы" обязательно приеду. А. МАКСИМОВ: Вы говорили, что Вас интересует то, как Вас воспринимает зритель, Вы думаете о зрителе. Зачем артисты снимаются в обыкновенных фильмах? Это вопрос денег, вопрос популярности или просто надо что-то делать? Д. ХАРАТЬЯН: Дело в том, что я еще нахожусь в процессе познания. Всего, что меня окружает. И мое отношение к сериалам - чисто познавательное. Например, в "Маросейке" актерское любопытство. Мне показалось в начале пути, что эта тема прежде у нас вообще не возникала на экране. Я имею в виду конкретно налоговою полицию. Что это может быть очень любопытно на той базе, на которой строятся отношения. И в принципе, все это развивается в фильме. Но как говорится, первый блин комом. Не очень-то так все ладно и по накатанному шло. Но мне кажется, что определенный путь уже наметился. И с каждой новой серией, с каждым новым фильмом он становится все интереснее. А. МАКСИМОВ: А Вам важно, что в Вашей актерской палитре появятся какие-то новые краски или не появятся новые краски? Д. ХАРАТЬЯН: Конечно. А. МАКСИМОВ: Очевидно же, что в "Маросейке" ничего нового не появится. Или нет? Д. ХАРАТЬЯН: Почему? Я не согласен с Вами. Во-первых, Вы к нему сейчас относитесь как к окончательному продукту. Он в движении, живет, продолжает жить. Дальше все развивается и тот герой, которого я играю. А. МАКСИМОВ: Когда Вы отказываетесь сниматься в кино? Точнее - отказываетесь что-то делать? Что самое главное? Вы отказываетесь, потому что... Д. ХАРАТЬЯН: Потому что считаю, что это неприемлемо с моими какими-то взглядами, с моим отношением, с моими позиционными вещами. Например, Люцифера мне сыграть предлагали. И я понимаю, что и пьеса хорошая, что профессия предполагает, что даже любопытно было бы сыграть, попробовать это сделать. Потому что это очень ярко могло получиться. Но то, что несет этот образ, то разрушение, я просто не хочу быть сопричастным. Для меня это важнее. Для меня важнее человеческое, чем профессиональное. А. МАКСИМОВ: А Вам кажется, что искусство может так сильно повлиять на человека? Д. ХАРАТЬЯН: Я убежден в этом. А иначе, зачем этим заниматься? Искусство, мне думается, врачует людей. Также как и религия, и также как доктора. Если это созидательное искусство. Звонок: Было время, когда Вас не снимали и как Вы себя чувствовали при этом? Д. ХАРАТЬЯН: Бывали такие времена. Чувствовал я себя не очень комфортно, потому что с 15 лет я в кино. И в этом году даже юбилей своеобразный - 25 лет фильму "Розыгрыш", в котором я снялся впервые. Фильм Владимира Меньшова, моего первого режиссера, перового учителя. Я копил опыт жизни, собирался с силами, либо наоборот, я депрессировал, как раз и был кризис среднего возраста. Когда мне не очень хотелось что-то делать, когда я не понимал, что будет дальше и для чего дальше все это. Как-то вышел из этой ситуации, благодаря разным обстоятельствам, в том числе - спортом. Лет семь назад я начал заниматься спортом, теннисом, стал ходить в спортзал. Спорт - это движение, также как и жизнь. Семья помогла, рождение ребенка очень помогло, и конечно сейчас значительно меньше работы в кино и предложений, нежели когда это было на заре популярности, 90-х годов. Сейчас не такое изобилие предложений. Поэтому возник театр. А. МАКСИМОВ: А Вы не боитесь, что когда-то может произойти то, что происходит с очень многими яркими киноартистами, когда вдруг переставали звонить, переставали снимать и забывали их? Д. ХАРАТЬЯН: Я к этому философски отношусь: чему быть, того не миновать. Я фаталист. Что значит бояться? Во многом зависит судьба артиста и человека. Пока ты не равнодушен, всегда найдешь работу. В конце концов, чего зацикливаться? Не будет этого, будет что-то другое. А. МАКСИМОВ: Вы начали играть в театре. Это вообще очень ответственный поступок для киноактера. Вы начали это делать почему? Д. ХАРАТЬЯН: Так сложилось. Пришел я к этому, время пришло. Мысли об этом были всегда. Поскольку я закончил театральное училище, учился этому ремеслу, то интерес к театру был. Но при этом я себя считал совсем не театральным артистом. Я до сих пор не уверен, что я хороший театральный артист. Мне просто стало любопытно. И я понял, что надо попробовать. А. МАКСИМОВ: Что самое главное для себя, в себе Вы открыли, когда вышли на сцену? Д. ХАРАТЬЯН: Возможности. Я в себе открыл прежде не ведомые мне возможности моего актерского организма. Театр, конечно, это живое дело. Кино - результативно, кино это фабрика. Театр - лаборатория. Театр дает возможность искать, дает время для поиска, для открытия каких-то совершенно неожиданных граней возможностей, если таковы существуют. А. МАКСИМОВ: Вам театр нравится больше, чем кино? Д. ХАРАТЬЯН: На сегодняшний день мне нравится театр как артисту больше, потому что он мне дает больше почвы для профессионального роста. Он дает мне то ощущение, которое не дает кино. То ощущение непосредственного действия вот сейчас и вот здесь. Кино этого никогда не дает. Звонок: Вы знаете, откуда происходит Ваша фамилия, что она означает? И почему бы Вам не сняться в роли армянина? Д. ХАРАТЬЯН: Конечно, я знаю корни своей фамилии. По-армянски Харатьян означает Токарев. "Харат" - это токарь по-армянски. Я однажды уже игра, это был очень важный год в моей жизни... 88-ой год, я впервые попал в Ереван, давно мечтал туда попасть. Я приехал туда, благодаря тому, что был приглашен сниматься в фильме армянского режиссера "Лицом к стене". Играл я армянина, меня покрасили даже в черный цвет. И это был один из последних фильмов, который снимал Армянфильм. А. МАКСИМОВ: Мы с Вам не только ровесники, у нас у обоих сыновья, которые тоже практически ровесники. Все родители хотят воспитать своего сына хорошим человеком. Каким? Что это значит - хороший человек? Д. ХАРАТЬЯН: Хороший человек - человек наделенный качествами, которые в народе принято называть добрыми. Отзывчивость, доброта, расположение к людям... А. МАКСИМОВ: А такой человек может прожить нормально? Д. ХАРАТЬЯН: Может. Вы же живете? А. МАКСИМОВ: Я не уверен, что наделен всеми этими качествами... Д. ХАРАТЬЯН: Ну, почему? Что же Вы так себе не доверяете? А. МАКСИМОВ: Нет, ну я знаю себя, я сейчас не буду всем рассказывать про другие мои качества... Д. ХАРАТЬЯН: Человек, который не вредит другим. Если он даже не может помочь, то хотя бы не вредит жить и существовать на этой земле. А. МАКСИМОВ: Вы видели много таких людей? Д. ХАРАТЬЯН: Очень много вижу людей таких. Я уверен, что таких людей очень много, даже больше, чем других. Звонок: Если Вы однажды проснетесь и поймете, что Вы больше не можете быть актером. Какую другую профессию Вы считаете для себя возможной? Д. ХАРАТЬЯН: Предположим, я бы мог водителем быть, потому что я вожу машину, мне очень нравится, я люблю это дело. По крайней мере - умею. Я когда-то работал на заводе, рабочим, когда-то был проводником поездов дальнего следования. И как-то все мне это нравилось. А. МАКСИМОВ: Вы снимались в фильме Вашего товарища Сукачева, который стал режиссером. Абдулов снял фильм, Янковский снял фильм, очень многие актеры ставят спектакли, некоторые руководят театрами. Мне кажется, что Вы по всему могли бы быть режиссером. Д. ХАРАТЬЯН: Спасибо, но пока таких мыслей у меня не было. А. МАКСИМОВ: Почему? Д. ХАРАТЬЯН: Потому что не возникали эти мысли в моей голове, в моем сознании. Может быть, время не пришло. То есть я не зарекаюсь, вполне может быть, что когда-нибудь действительно это вдруг случится. А. МАКСИМОВ: А Вам не надоело подчиняться? Ведь артист это достаточно подчиняемая профессия, и вы должны подчиняться режиссеру? Д. ХАРАТЬЯН: Я не очень согласен с этим постулатом. Внешне, наверное, да. Но с другой стороны, каждый актер привносить в общее действие под названием спектакль или фильм нечто свое. И чем ярче артист, чем самобытнее, тем уникальнее его роль в любом произведении. Поэтому я не думаю, что он только подчиняемый. Он может быть и ведущим, он может быть и доминантой. А. МАКСИМОВ: У Вас часто бывают конфликты с режиссерами? Д. ХАРАТЬЯН: Нет, не часто. Я вообще привык доверять режиссеру. Это ведь складывается в процессе. Это не то, чтобы я пришел и сразу начал доминировать. Звонок: Будучи в п/л "Метеоре" ты всегда был старшим барабанщиком. На всех концертах ты всегда был у нас с гитарой, на кострах все время песни пел, в походах. И первые фильмы твои были с гитарой. Чуть дальше - и музыка стала пропадать из твоих фильмов. Это связано чем-то с героями или просто уходит детство? Д. ХАРАТЬЯН: К сожалению, должен констатировать тот факт, что детство, к сожалению, уходит. Вернее, не уходит. Я часто вспоминаю о детстве, и мне это очень помогает. То, что касается песни, гитары и музыки, это никуда не уходит, просто как-то не складывается так, чтоб я взял в руки гитару. |
